|
|
…Всю ночь лил дождь. К утру он прекратился, но густые тучи нависли над городом и грозились вновь просочиться мелким и нудным дождём. Мария проснулась рано. И хотя у неё сегодня был выходной, сна не было. Поворочавшись немного, она встала. Посмотрела за окно на хмурое утро и вспомнила другое - такое же неуютное после ночного дождя. Они с Вадимом танцевали на веранде. Последний раз… Интересно, цела ли та пластинка? А патефон? Ещё от деда остался и вроде был исправен. Ох, когда это было… Мария поморщилась от воспоминаний (ни к чему бередить душу), прибрала постель и пошла на кухню.…Она пила кофе и снова вспоминала. Вадим… Они познакомились три года назад, совсем случайно, на какой-то ярмарке столкнулись, перекинулись парой фраз... А потом, она и не заметила, как яркая, чувственная любовь захватила её. На выходные они часто ездили в старый дом, предавались той беззаботности, которая и есть жизнь, состоящая из счастливых мгновений. И часто танцевали - под дедушкин патефон. И всё было замечательно. А через три месяца их отношения превратились в калейдоскоп случайных встреч. Его постоянные исчезновения. Долгое молчание. Редкие звонки. И внезапные встречи в неожиданных местах. Это мог быть и магазин, в который она случайно зашла, или по дороге на работу, и как-то раз, даже в кинотеатре, куда её затащила подруга, чтобы посмотреть какой-то потрясный 3D фильм. Он появлялся из ниоткуда, когда на несколько дней, а иногда, буквально, на минуты… И лишь грустно улыбался на её вопросы; был скуп на слова, на чувства. Нехотя бросал: «Мне нужно идти». Прижимал к груди, целовал, едва касаясь её губ, и вновь исчезал. Последний звонок был на Новый Год. Он торопливо поздравил её с праздником, добавил, что очень скучает, и тут же отключился… Мария уже не была уверена в его любви, постоянные сомнения, словно вороны, щипали сердце. А она? По-прежнему любит? В груди заныло – зря она вспомнила. Но память вновь и вновь открывала перед ней страницу того дня. И звучала музыка старого вальса, и горячее дыхание любимого на её губах. И слова: «Мне нужно уехать, надолго. Работа. Контракт». После этой встречи их отношения стали стихийными… Странно, почему она не забрала патефон и пластинки? Сейчас бы послушала……Рассудок завопил: «Дура! Сиди! Куда ты…?» Но Мария уже торопливо одевалась, взглянув на часы – успеет на утреннюю электричку. До деревушки – сорок минут и там пройти минут десять. Она выглянула в окно и, подумав, сунула в дорожную сумку (критически оглядев её – войдёт ли туда патефон) резиновые сапоги. Накинула ветровку. Схватила кошелёк, ключи, бросила их в карман. Захлопнула дверь.…Промелькнули последние дома, и город остался позади. Грустные и мокрые деревья, проплывающие за окном вагона, ещё больше наводили тоску, и Мария, откинувшись на спинку скамьи, прикрыла глаза. Вот и её станция. На перроне было ветрено. Зато дороги, покрытые старым потрескавшимся асфальтом, благодаря ветру, почти высохли от ночного дождя. Вскоре она пришла на знакомую улицу, подошла к дому и остановилась. Опять заныло в груди… …От затяжных, совсем не летних дождей, старый деревянный дом, где Мария провела детство и юность, стал совсем маленьким. Казалось, земля забирает его в себя, а он и не против - прильнул к ней… Женщина поднялась на крыльцо открытой веранды. Там стояли старенькое плетёное кресло и такой же столик. Даже они никому не приглянулись. Она устало опустилась на кресло, но тут же встала – оно было влажным. Поставила сумку на стол и открыла дверь в дом. Оттуда плеснуло густой темнотой (окна были закрыты ставнями) и сыростью ещё большей, чем на улице. «Зря приехала, тут всё давно истлело…» - подумала Мария и вошла в комнату. Огляделась – давно она здесь не была, с той самой встречи, последней… Следов погрома не было, всё - на своих местах, наверное, соседи присматривали, или эта старая жизнь никому не нужна, даже бомжам. И продать не получалось. Женщина открыла шкаф, который когда-то именовали сервантом – патефон был там. Осторожно потрогала кожаный чехол, он был сухим. Рядом лежала скромная стопка пластинок. Положила пластинки на патефон и вышла на веранду. Здесь было лучше – свежий ветерок, да и солнце кое-где уже пробивалось сквозь тучи. Поставила вещи на стол и вернулась в дом. Просмотрела все шкафы и ящики – нет, больше ничего не было важным и интересным для неё. Документы и фотографии она давно забрала, сразу после кончины бабушки… Мария мотнула головой, отгоняя грусть, окинула взглядом знакомое, но ставшее совсем чужим пространство и вышла. На крыльце вздохнула полной грудью. Сырой воздух легко проник в лёгкие, как будто её душа тоже стала затяжным дождём: мутным, мелко моросящим и холодным. «Стоит проверить проигрыватель, чтобы не тащить, если сломан», - подумала она и открыла крышку, нашла ту самую пластинку с вальсом и поставила её. Прокрутила со скрипом ручку патефона и опустила иглу на винил. Несколько мгновений трещало, потом полились слегка хриплые забытые звуки. Женщина закрыла глаза, вслушиваясь в мелодию.– Маша! - окликнули её. Мария замерла от знакомого голоса, подняла иглу с пластинки и медленно обернулась – от калитки к ней шёл Вадим.- Никак не привыкну к этим твоим внезапным появлениям. Всегда поражалась – как ты находишь меня там, где я и не должна быть, - сухо приветствовала его Мария.- Потому что я тебя чувствую, всегда, где бы ты ни была. Привет, - он взошёл на крыльцо и кинул рюкзак на старое кресло.Радости от встречи, как раньше, не было. «И сейчас он налегке, опять куда-то», - устало подумала Мария, проследив взглядом за рюкзаком. Она вдруг ясно осознала, что это их последняя встреча. «Ну и пусть…», - горько подумала женщина.– И куда опять? – она спокойно, даже нарочито равнодушно смотрела мужчине в глаза.- Никуда. Конечная станция, - ответил Вадим. - Я вернулся. Навсегда, – он говорил медленно, словно пробуя на вкус забытые слова.- Навсегда?– удивилась Мария. Что-то мелькнуло в её глазах, и она усмехнулась:- А где же твой… ммм… багаж? Вадим подошёл к ней, взял за руку и приложил её ладонь к своей груди.- Здесь, - тихо ответил он, - Всегда со мной. И Мария не убрала ладонь, ощущая тёплое биение его сердца; жадно вглядывалась в его лицо: «Устал, постарел, жёсткие складки у губ, совсем седой. И по-прежнему родной…» Она испугалась этих мыслей: «Нет, а если это обман дождя?» Женщина легко коснулась пальцами его щеки и тревожно промолвила:- У тебя шрам… Раньше не было…Вадим слегка поморщился от её прикосновения:- Ерунда. Заживёт, - и пытливо искал ответа в её глазах. А солнце, наконец, раздвинуло тучи и озарило лицо Марии широкими лучами. Глаза её заблестели, она расправила плечи и светло улыбнулась. Последняя встреча, ну конечно – последняя, потому что больше не будет разлук. Все вопросы, что она копила всё это время, исчезли, да и какая разница теперь… Вопросы есть только там, где нет того, кому их хочется задать…Груз тяжести из холода и пустоты, что она так долго носила в своей душе, медленно таял, словно густой туман на солнце. И разлетелись чёрные птицы сомнений...Небо запоздало громыхнуло, напоминая о продолжении ночной мороси, но солнце уже уверенно разгоняло тучи, освобождая небесную синеву. От удара грома старенький домишко вздрогнул, и игла патефона опустилась на пластинку. В небо полились хриплые звуки вальса…30.03.2012
|
